ПИСЬМО ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕ

2/рабиуль-авваль/1330

Разве можно собрать воедино достоверные хадисы и правдивость деяний соратников Пророка (Да благословит Аллах его и род его!)?

Сведущие люди считают, что сподвижники Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) не могут нарушить ясные указания Пророка Аллаха (Да благословит Аллах его и род его!) и всегда подчиняются приказам его светлости. Поэтому не может быть, чтобы они слышали ясный хадис об имамате Али (Мир ему!), но игнорировали бы его, притом не один раз, а трижды. Каким образом можно считать деяния соратников Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) правильными, если они слышали хадис об имамате и халифате Али, но нарушили указ Пророка (Да благословит Аллах его и род его!)? Я не думаю, что ты сможешь собрать воедино эти две вещи.

С

ПИСЬМО ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТОЕ

5/рабиуль-авваль/1330

1. Равновесие между достоверными хадисами и деяниями сподвижников.

2. Причина отказа имама от получения своего права.

1. История жизни многих сподвижников Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) свидетельствует о том, что они подчинялись хадисам Пророка (Да благословит Аллах его и род его!), но только тем, которые касаются религиозных вопросов, например, о соблюдении поста в месяце рамадан, обращении лицом к кибле при чтении намаза, количестве обязательных ежедневных намазов, количестве ракатов каждого намаза, порядке их чтения, о том, что в ритуальном хождении вокруг Каабы следует обойти её семь раз и т.п. Однако, они не считали обязательным действовать согласно хадисам о мирских делах, в том числе политике, правлении, предоставлении правления городов определённым лицам, ведении государственных дел, разработке программы управления государством, оснащении войска и т.д. Они оставляли за собой право принятия решений, т.е. если их мнение противоречило хадису, возвышало их значение или укрепляло их власть, они нарушали хадис и, может быть, даже считали, что тем самым заслужили одобрение Пророка (Да благословит Аллах его и род его!).

Касательно халифата Али (Мир ему!) они, возможно, думали, что арабы не станут подчиняться ему и следовать хадисам о его халифате, ибо он одержал над ними победу на пути Аллаха и пролил их кровь своим мечом во имя восторжествования истины. Он боролся с ними и добился того, что, вопреки желаниям язычников, предписания Аллаха восторжествовали. Поэтому они не подчинятся ему добровольно и лишь силой станут выполнять его указы. Арабы, согласно своей привычке в подобных случаях, считали Али (Мир ему!) человеком, которому они должны отомстить за пролитую им кровь, ибо после кончины Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) арабы не знали другого человека из его племени, который заслуживал бы мщения за кровопролитие, так как они мстили только известным членам и предводителям племён, а Али (Мир ему!), вне всяких сомнений, был образцом Хашимитов и лучшим из них после Пророка Аллаха (Да благословит Аллах его и род его!). Поэтому арабы пытались навредить ему всеми способами. Они затаили тайную вражду против него и его рода и совершали различные нападки на него. Всё, что они сделали, рано или поздно прошло, но беды и несчастия от этих дел заполонили небеса и землю.

Курайшиты, и в частности арабы, отомстили Али (Мир ему!) за неуклонность его отношений к врагам Аллаха и борьбу с теми, кто нарушал приказы Всевышнего. Арабы страшились его наставлений к добру и предостережений от зла, соблюдения правосудия и равноправия между подчинёнными во всех делах. Никто не мог добиться от него больше, чем ему причиталось, ничья дружба не могла оказать на него воздействие. Богач был для него ничтожным человеком, и он отнимал у него то, что не принадлежало ему по праву. Бедняк был для него дорогим человеком, и он возвращал ему его права. Как могли они с радостью подчиняться ему, когда Коран сказал о них:

«Ещё сильней в неверии и лицемерии своём арабы-бедуины – кто ещё больше склонен пребывать в неведенье того, что Бог низвёл Пророку Своему».

(Сура «Покаяние», аят 97.)

В Коране также приведено:

«А средь иных арабов-бедуинов, что окружают вас, иль (поселились) среди жителей Медины, есть лицемеры, что упрямы в лицемерии своём. Ты их не знаешь, Мы их знаем, и Мы накажем дважды их».

(Сура «Покаяние», аят 101.)

Курайшиты и другие арабы завидовали Али (Мир ему!) за то, что Аллах дал ему большую часть Своей мудрости и возвысил его знания до степени Своих Пророков, достичь которой другим людям не под силу. Благодаря своим моральным качествам он был возведён Аллахом и Его Пророком до вершин, к которым тщетно тянулись шеи и алчные руки. Поэтому в души лицемеров заползли скорпионы зависти, а для нарушения союза с ним сплотились накасины, касатины и маракины, позабывшие хадисы Пророка (Да благословит Аллах его и род его!). Как сказал поэт:

Что было, то прошло. О том не вспоминаю я.

Ты думай хорошо и не расспрашивай меня.

Курайшиты и другие арабские племена были рады тому, что халифат будет по очереди переходить в их племена. Ради этого они сплотились и позабыли слова Пророка (Да благословит Аллах его и род его!). Они создали союз и поклялись никогда не вспоминать хадисы Пророка (Да благословит Аллах его и род его!). Они провели собрание и в первый же день лишили назначенного Пророком (Да благословит Аллах его и род его!) повелителя его прав. Они сами избрали халифа, чтобы каждое из племён надеялось заполучить халифат, даже если на это уйдёт много времени. Если бы они действовали согласно хадисам Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) и выбрали Али (Мир ему!) халифом после кончины его светлости, халифат не вышел бы из непорочного Семейства Пророка (Мир им!), ибо Пророк (Да благословит Аллах его и род его!) в день Гадир Хум и в других случаях уподобил своё Семейство Корану и назначил эти свои дары руководителями обладающих разумом до Судного Дня. Но арабы не могли видеть халифат принадлежащим одному семейству, тем более, что на него были устремлены глаза всех племён, и представители разных племён поддерживали друг друга на этом пути.

«Он стал таким худым, что стали видны кости,

И даже бедняки спрашивали его цену».

(Халифат был приведён в столь жалкое состояние, что каждый зарился на него.)

Тот, кто изучит историю Курайша и арабов в период начала возникновения Ислама, поймёт, что они не смирились перед пророчеством в семействе Хашимитов до тех пор, пока не были сломлены и не потеряли всю свою мощь. Как же они могли согласиться на халифат в этом семействе? Умар ибн Хаттаб в своём разговоре с Ибн Аббасом, указав на это, сказал: «Курайшиты не были согласны с тем, чтобы вашему семейству принадлежали и пророчество, и халифат и чтобы вы таким образом превзошли других людей».[1]

2. Истинные правоверные не смогли принудить их подчиниться хадисам Пророка (Да благословит Аллах его и род его!), страшась того, что давление может дать обратные результаты, и они отрекутся от Ислама. Они также боялись дурных последствий разногласий, тем более что с кончиной Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) открыто проявилось лицемерие, а величие и мощь лицемеров росли с каждым днём. Язычники были близки к мятежу, основы религии были расшатаны, а сердца мусульман были переполнены страхом. После кончины Пророка Аллаха (Да благословит Аллах его и род его!) мусульмане стали похожими на стадо, заблудившееся в тёмную дождливую ночь и попавшее в лапы голодных волков. Некоторые арабские племена отреклись от ислама, а другие намеревались это сделать. Об этом я упомянул в восемьдесят втором письме.

Али (Мир ему!) в подобном положении боялся восстать ради получения своего права на халифат. Он боялся, что в таком случае увеличивающиеся пороки и разврат приведут к уничтожению Ислама и исламского общества, ибо лицемеры кусали губы от злости, многие отвернулись от Ислама, ансары стали враждовать с мухаджирами, утверждая: «Пусть будет два правителя: один назначенный нами, а другой – вами».

В подобных условиях его светлость больше думал о религии, нежели о халифате. Эта мысль побудила его отречься от халифата, ибо он знал, что стремление к халифату поставит под угрозу мусульман и уничтожит религию. Поэтому он предпочёл существование Ислама и интересы мусульман своему личному праву на халифат и отказался от мысли захватить власть, отдав предпочтение загробному миру.

Однако он безвыходно сидел дома – и не заключил союза до тех пор, пока его не принудили к этому силой – для того, чтобы сохранить своё право и иметь аргументы перед темы, кто отвернулся от него. Если бы он заключил союз немедленно и по своей воле, его аргументы утратили бы силу. Однако этим делом он достиг две цели: сохранил и религию, и своё право на халифат и руководство правоверными. Это свидетельствовало о его проницательности, мудрости, терпеливости, великодушии и предпочтении общих интересов личным. Кстати, знаешь ли ты другого человека, который отказался бы от такого высокого ценного положения, охарактеризованного Аллахом как высочайшее положение в религии? Конечно, выбор этого пути из двух существовавших был более полезным, ибо привёл к сближению со Всевышним Аллахом.

Однако трое халифов и их друзья разъяснили хадисы Пророка (Да благословит Аллах его и род его!) по-своему ввиду ряда причин, указанных выше. Это и не вызывает удивления, ибо, как я уже говорил, так они оценивали и комментировали любой хадис, касающийся политики назначения правителей и командующих, правительственных дел и установления законов в обществе.

Может быть, они не обращали такого внимания на религиозные вопросы и поэтому очень легко обходили их. Добившись желаемого халифата и взяв бразды правления обществом в свои руки, они начисто забывали об этих вопросах и жестоко обращались с теми, кто напоминал им об этих хадисах. Ввиду того, что они расширили исламскую религию, захватили другие страны, добились богатства и власти и не поддались вожделениям, их значение возвысилось. Люди полюбили их и, подобно им, позабыли хадисы Пророка (Да благословит Аллах его и род его!).

После них к власти пришли Омейяды, не имевшие иной цели, кроме уничтожения Семейства Пророка (Мир им!) и отмщения им. Учитывая вышесказанное, в то время от хадисов не должно было остаться и следа, однако они всё же дошли до нас. Этих хадисов достаточно, чтобы доказать истину.

Ш

[1]. Ибн Абиль Хадид упомянул об этом на странице 107, третьего тома комментариев к «Нахдж Аль-Балага». Ибн Асир отметил это в конце биографии Умара на странице 24 третьей части книги «Камиль».